Что будет с кризисом к осени? Мнение экспертов, среди которых Иван Мельников

Осень обещает быть весьма интересным временем для россиян — многие “кризисные” проблемы, которые не столь заметны летом, нарисуются с новой силой.
Что будет с рублем и банками? Вырастет ли протестная активность граждан? Как повлияют на ситуацию меры, которые сейчас принимает правительство?
“МК” расспросил об этом известных экспертов — Владимира Плигина, представителя партии власти, независимого политика Владимира Рыжкова и первого зампреда ЦК КПРФ Ивана Мельникова.


“Пиковыми станут сентябрь—октябрь”

— Назовите главные политические и экономические тенденции, которые проявятся осенью.

Владимир ПЛИГИН, председатель Комитета Госдумы по конституционному законодательству: “Я общаюсь с иностранными наблюдателями и аналитиками, которые реально ощущают то, как кризис лег на карту мира. Они отмечают, что Россия проходит через эти сложнейшие явления относительно спокойно. Проблемы есть, но развитие страны не остановлено, социальные обязательства перед гражданами выполняются. Поэтому мой прогноз на осень — оптимистичный. Оснований говорить об экономических, а тем более — политических потрясениях я не вижу. В обществе есть устойчивое понимание задач развития страны. Критики в адрес власти много, она иногда нарастает, иногда идет на убыль, но вне зависимости от этого все политические силы, за исключением крайне маргинальных, ценят стабильность в обществе и одобряют выбранную стратегию развития страны”.

Владимир РЫЖКОВ, независимый политик: “К октябрю мы получим экономические итоги трех кварталов и по ним сможем довольно точно прогнозировать итоги года. Я думаю, что они будут достаточно печальными. Экономисты, которым я доверяю, считают, что падение ВВП будет ниже, чем ожидаемые правительством 6%. Безработица составит минимум 7—8 млн. работоспособных людей. Худших показателей не было даже в 90-е годы. Кроме того, в этом году будет потрачено более половины Резервного фонда.

В то же время есть и положительные моменты. Правительству стало чуть-чуть полегче в связи с тем, что нефть снова растет в цене. Это отвергает совсем уж катастрофический сценарий, которого можно было ожидать еще три месяца назад.

Сейчас очень многое зависит от того, скажется ли рост безработицы и спад производства на социальных настроениях. Прогнозы на этот счет разные. Я считаю, что социальное самочувствие будет ухудшаться в течение всего года, особенно к осени. Пиковым станет сентябрь—октябрь. У нас 75% населения еще со времен советской власти привыкло кормиться с огорода. Поэтому все лето оно будет занято на грядках. Сейчас мои знакомые на Алтае все выходные сажают картошку. Потом, в июне-июле, они будут ее окучивать и пропалывать. В августе — выкапывать, потом сгружать в погреба. А вот в сентябре наступит довольно сложный момент. Появится свободное время. Детей надо будет отправлять в школу, что требует расходов. Вот здесь и придет осознание, что денег-то нет, работы нет, на улице холоднее становится, и вообще как-то все невесело”.

Иван МЕЛЬНИКОВ, первый зампред ЦК КПРФ, заместитель председателя Госдумы: “Это в телевизоре все спокойно, а мы ездим по регионам и знаем, как тревожно на самом деле. Поэтому на осень вполне можно прогнозировать кризис общественного доверия правительству. От шквала явного недовольства кабинет спасает исключительно фигура Владимира Путина. Не секрет, что рейтинг Путина как председателя правительства парадоксально в разы выше, чем рейтинг правительства как органа власти. Но есть парадоксы вечные, а есть временные. И снижение уровня жизни, которое при нынешнем социально-экономическом курсе и предложенных антикризисных мерах, к сожалению, неминуемо, приведет к тому, что этот парадокс постепенно начнет исчезать. Что касается экономических тенденций, то к осени произойдет процесс накопления негатива, который несет с собой монетаристская политика Алексея Кудрина. В критической ситуации, которая была особенно ощутима в начале года, требовалось что-то срочно делать. У него в руках находились семена громадных финансовых резервов, которые нужно было верно посеять на экономической карте страны для сглаживания кризиса. По мнению КПРФ, сеял он бездарно и в ущерб для большинства граждан”.
“Самим тоже надо трепыхаться”

— Кажутся ли вам достаточными меры, которые власть предлагает сейчас, чтобы замедлить кризисные процессы?

Владимир ПЛИГИН: “Принимаются максимально возможные меры для того, чтобы смягчить социальные последствия кризиса. Большего сделать мы просто не в состоянии — нет таких ресурсов. Поэтому граждане должны не только надеяться на власть, но и проявлять личную инициативу, использовать те возможности, которые дает кризис. К примеру, сейчас государство предоставляет дополнительные преференции малому бизнесу по упрощенной системе налогообложения, выкупу помещений. Уменьшается арендная плата и разбюрокрачиваются многие процедуры. Сейчас идти в малый бизнес — самое время, тем более что во многих регионах предпринимаются меры по развитию активности людей, вовлечению их в деловую жизнь. Людям нужно попытаться подхватить эти государственные усилия и понять: достойная жизнь в очень высокой степени зависит от самого человека. Между нами говоря, лично мне за не такую уже маленькую жизнь приходилось много раз оказываться в сложных ситуациях, когда никакое государство не поможет. Самим тоже надо трепыхаться”.

Владимир РЫЖКОВ: “Не согласен с теми, кто считает меры правительства безрезультатными. Конечно, они дадут какой-то эффект. В экономику вливаются антикризисные деньги. В мае был закачан еще триллион рублей, который так или иначе, пусть с задержками, но дойдет и до реального сектора. Предприятия на эти деньги будут что-то производить, люди — покупать. 500 миллиардов пойдут в помощь региональным бюджетам. Так как у нас приток денег за счет цен на нефть и западных кредитов прекратился, эту дыру правительство заливает из Резервного фонда, поддерживая тем самым спрос. Пока у Кудрина расчет такой: потратить в этом году половину, и если в следующем ситуация не улучшится — потратить все остальное. Но все дело в том, что если к 2011 году цены на сырье не вырастут — ситуация для России станет катастрофической. Дефицит бюджета будет чудовищным, а резервного источника не останется. И придется либо идти на огромный секвестр, либо заливать экономику необеспеченными рублями, провоцируя гиперинфляцию”.

Иван МЕЛЬНИКОВ: “Отрицать, что власть пытается что-то сделать для нормализации ситуации, я не стану. Да, какие-то меры предпринимаются, иначе бы все вообще уже рухнуло. Но это абсолютно недостаточные меры и, что самое главное, это беганье с ведром воды от одной горящей точки к другой без какой-либо стратегии. Нет системного подхода, нет производственной политики. А то, что с барского стола кому-то в критической ситуации дают особую государственную помощь, — это не решение проблемы. Обезболивающими средствами не лечат болезнь, а все экономические антибиотики власть отдает крупному капиталу, оправдывая это тем, что без благополучия этого капитала не будет благополучия всей экономики”.

“Банковская система — паразит и кровосос”

— Что осенью будет с рублем и отечественной банковской системой в целом?

Владимир ПЛИГИН: “Сегодня и наши, и зарубежные специалисты избегают точных, однозначных оценок в области экономики. Все достаточно уклончивы, но общее ощущение связано с тем, что обвала курса рубля происходить не должно. Это не обусловлено движениями валют мира. Прочность российской экономики в 2009 году гарантирована нашими запасами. Серьезные заделы остаются и на 2010 год”.

Владимир РЫЖКОВ: “Сейчас аналитики ожидают второй волны банковского кризиса — о такой возможности говорят даже Кудрин и Греф. Растет просрочка “плохих долгов”, но сегодня пока никто толком не знает, сколько банки в последние годы выдали “плохих кредитов”. Почему не знают — объясню на нескольких примерах. В Горном Алтае, еще в период строительного бума, люди взяли огромный кредит на создание комбината железобетонных конструкций. Они деньги не промотали, комбинат построили. Но спроса на его продукцию сейчас нет! То есть кредит возвращать нечем. В Новосибирской области есть цементный завод. В тучные годы, когда стройматериалы были в дефиците, мощностей этого предприятия не хватало. Решили расширить производство, разработать новый карьер. Взяли кредит, выполнили все задуманное, карьер разработали — а спрос на цемент почти нулевой. А посмотрите, сколько в Москве пустует гигантских, только что законченных офисных зданий! А ведь они тоже строились на кредиты…

Важнейший вопрос осени — каким будет объем невозвращенных кредитов. Я встречал такие оценки, как 3—4 триллиона рублей. Это сопоставимо со всей антикризисной программой текущего года. Если это действительно так, то либо банковская система обрушится, либо правительству придется бросить на ее спасение все остатки Резервного фонда. Соответственно, тогда он будет потрачен до конца года, и на 2010-й просто ничего не останется.

Что касается курса рубля, то он полностью зависит от соотношения экспорт-импорт. Наши доходы от вывоза ресурсов резко упали, но импорт упал еще больше. Поэтому у нас до сих пор сохраняется довольно приличное положительное сальдо во внешней торговле. Это поддерживает курс рубля. А тут еще и нефть немножко подорожала. Но вопрос в том, надолго ли? Пока все прогнозы по уровню ВВП в США, ЕС и Японии только ухудшаются месяц от месяца. А это может означать, что спрос на наши ресурсы продолжит падать, вместе с ним и цена. Кроме того, курс рубля зависит от того, будет ли правительство запускать печатный станок. В любом случае риск падения рубля сохраняется, а вот надежд на его бурный рост пока не очень много”.

Иван МЕЛЬНИКОВ: “Опыт последних месяцев показал, что никакой другой основы, кроме хорошей цены на нефть, под рублем нет. И в любых расчетах и прогнозах к рублю нужно относиться как к очень слабо устойчивой валюте, рушится он довольно быстро. При усилении инфляции и на фоне уменьшения финансовых резервов о стабильном рубле, к сожалению, речи быть не может. Его просто нечем будет больше поддерживать. А последние полгода курс удерживался искусственными мерами, которые в значительной мере исчерпаны. Без активизации работы реального сектора экономики угроза рублю будет постоянной и серьезной.

Малые банки будут и дальше умирать. При этом вся господдержка как шла, так и продолжает идти большим банкам. И ладно бы эти крупные банки действительно умно кредитовали реальный сектор, выступая в роли аккумулятора экономики. Но все же видят, что это не так, что банковская система замкнута сама на себя, что она просто паразит и кровосос, никак не влияющий на реальную экономику. Но финансово-экономический блок правительства продолжает ходить в это казино, напоминая человека, который спускает и спускает деньги в надежде на выигрыш и не может остановиться, не понимая, что не выиграет никогда. В европейских странах, к примеру во Франции, работает специальная система, когда внутри коммерческого банка госсредства и средства других клиентов четко разделены и ведется особый контроль за тем, чтобы банк на средствах государства не наживался. У нас в этом плане механизм работы с госсредствами не налажен никак, да и при имеющейся коррупции многим он просто невыгоден”.
“Протест протесту рознь”

— Стоит ли ждать роста протестной активности граждан? И видите ли вы фигуры федерального масштаба, которые могут возглавить эти протесты?

Владимир ПЛИГИН: “Протест протесту рознь. Были случаи, когда работодатель или местная власть нарушали права людей, и те своей акцией привлекали внимание и добивались исправления ситуации. Это вполне нормально. И совсем другое — демагогические протесты. Ответственные люди не могут выступать их инициаторами. Мне приходилось в силу должности просчитывать все возможные сценарии, связанные с развитием экономического кризиса, и анализировать все предложения. Поверьте, что все рациональные предложения учтены, независимо от того, кем они сделаны. Но разумной альтернативы антикризисному плану правительства просто не существует. И здравомыслящие люди, понимая все недостатки и несовершенства каких-то шагов, признают, что иначе было бы хуже. Можно выдумать искусственную, провокативную альтернативу, но жизни людей она не улучшит, все будет как раз наоборот.

Протестная активность во многом будет зависеть от тенденций, складывающихся в моногородах. Там очень важно правильно говорить с людьми. Мне часто приходилось участвовать в разговорах, которые начинаются достаточно агрессивно, но когда людям глубоко разъясняешь проблему — они, как правило, соглашаются с тем, что предприятия вынуждены понижать зарплату. Иначе они просто закрылись бы. Многое зависит от честности работодателя, открытости его деятельности. То же касается власти.

На волне кризиса могут активизироваться популисты. Они могут говорить очень красиво и революционно, но им в ответ всегда нужно задавать простые вопросы: “Как? Откуда? За счет чего?” И настойчиво добиваться ответов”.

Владимир РЫЖКОВ: “Я не думаю, что недовольство людей обретет активные формы уже осенью. Все-таки резервов у правительства на этот год хватит в любом случае, при необходимости оно сможет сманеврировать, подбросить деньжат, хотя бы чуть-чуть повысить пенсии и пособия. Поэтому недовольство будет скорее всего выражаться в данных социологических опросов. Массовых протестов я не жду. Но если Стабфонда на 2010 год не хватит, то все возможно.

Фигур, которые бы могли возглавить эти протесты, пока нет. Тут — порядок обратный: сначала должна возникнуть критическая масса недовольства в обществе, и только потом появятся вожаки. Прежде чем народ почувствует острую потребность в переменах, должен резко упасть рейтинг власти. Но сегодня деятельность Путина поддерживают 75—77% населения, Медведева — на 10% меньше. Это настолько высокие цифры, что никакая новая политическая фигура на этом фоне появиться не может. На нее просто смотреть не будут, не заметят. А вот если поддержка действующей власти упадет до 15%, то народ, безусловно, начнет смотреть по сторонам и выбирать себе кого-то. Потенциально выбор есть: харизматики, способные возглавить народные протесты, есть и слева, и справа. Но сегодня они не востребованы, поскольку в обществе нет спроса на перемены”.

Иван МЕЛЬНИКОВ: “Протестная активность уже растет. Это объективный процесс. В природе не бывает так, чтобы цены и тарифы росли, а протест снижался. Другое дело, что протест этот — “внутренний”, то есть критический настрой граждан растет гораздо убедительнее и быстрее, чем протест уличный. Широкие слои пока еще не готовы поддержать политически активную часть общества выходом на акции. Это — дань инерции и дело времени, ведь наши люди обычно довольно долго раскачиваются. Сейчас мы находимся на более тонком этапе политической борьбы: этапе критического осмысления проводимой политики все новыми категориями населения. И теперь не только мы ждем от общества активного выражения позиции, но и чувствуем, что общество ждет большей активности от нашей партии.

Что касается фигур, то политическая борьба в условиях оппозиции — это командная борьба. У нас нет такого доступа к СМИ, какой есть у партии власти, чтобы раскручивать фигуры с федеральным размахом. Сегодня каждый наш активист и сторонник в любой точке России должен быть лидером на своем месте, и живое течение жизни выявит тех, кто способен вести за собой лучше других, — это естественный процесс”.