Любовь к народу как источник творчества художника

Журналист "Российской газеты" Виталий Дымарский в номере от 31 июля поделился своими впечатлениями о развернувшейся в обществе полемике, вызванной уходом из жизни Василия Аксенова. Статья, без всяких, надо полагать, претензий, озаглавлена достаточно просто - "На смерть писателя". И начинается она почти беспристрастно: "Не прошло и девяти дней после смерти Василия Аксенова, как на искренние, скорбные слова, прозвучавшие над его гробом, наложились иные речи: и писателем он был никаким (так, модный "джинсовый" литератор, близкий к гламуру), и поколение его, окрещенное "шестидесятниками", оказалось социально никчемным".Сразу вспоминаются лермонтовское "На смерть поэта" и шекспировское "не успела сносить башмаков". Но не будем придираться к словам, присмотримся к сути, а она изложена достаточно прозрачно: с одной стороны "искренние, скорбные слова", а с другой - "иные речи". Так простенько, но со вкусом с самого начала расставляются в статье акценты, хотя при этом автор как бы пытается продемонстрировать некоторую объективность. Одни, мол, готовы уже сегодня объявить Аксенова классиком, другие не находят в произведениях писателя ни идеи, ни смысла, ни трудолюбивых героев. Впрочем, объективности он придерживается недолго, уже в следующем абзаце вполне определенно заявляет: "Бог с ними, критиками, выбравшими "удачный" (на смерть писателя) момент, чтобы свести личные, литературные или политические счеты с человеком, который действительно, как много раз повторялось в эти дни, стал символом целого поколения, целой эпохи нашего относительно недавнего прошлого".
Вот тут уже все четко и определенно - В. Дымарский среди тех, кто считает писателя В. Аксенова знаменосцем "шестидесятников", "совестью эпохи". Вопрос в том, согласятся ли с таким утверждением читатели "Российской газеты"? Уверен, что не все. Почему?
Автор этих строк как раз и был тем самым юным читателем журнала "Молодая гвардия", в котором печатались в 60-е годы прошлого столетия первые опусы В. Аксенова - "Звездный билет" и так далее. Вначале они, признаюсь, завораживали своим стилем, образами, манили в неизведанную даль, но достаточно быстро пришло отрезвление. Ведь в этом романе, хотя и пишет автор о молодых людях, но не о тех, родители которых были рядовыми тружениками Советского Союза, а о так называемой "золотой молодежи", позволявшие себе некоторые "завихрения", на которые они, дескать, имели право по факту своего рождения в непростых семьях. Именно эта "молодежь" могла себе позволить "свободу передвижения" из Москвы куда-либо без достаточного количества денег в кошельке, надеясь не столько на то, что где-то они заработают в "рыболовецком колхозе", сколько на оставшихся в столице пап, мам и бабушек.
Я думаю, не случайно в одном из романов Аксенова юноша-студент переживает о том, что не может заниматься виндсерфингом, как его американские сверстники. Эта тяга к заграничному житью-бытью самого Аксенова ощущалась в его романах, и это не могло не разочаровывать и в них, и в их авторе. Все же у советских граждан была своя жизнь. Впоследствии в одном из своих романов Аксенов восторгался жизнью помещичьих усадеб. Да, далеко же его занесло.
И все же, вопреки утверждению В. Дымарского хочу сказать, что полемику вокруг творческого наследия писателя Аксенова начали отнюдь не авторы "иных речей". Ее вызвали речи и статьи панегиристов, превозносящих Аксенова, что называется, до небес. В одной из московских газет его назвали "великим антисоветским писателем", что весьма спорно. Антисоветский? Да, несомненно, но великий - это уже перехлест в духе известных московских тусовщиков, которые все 20 лет буржуазной реставрации превозносят друг друга. Расхваливая творчество В. Аксенова, они, в сущности, нахваливают себя любимых, свои "прозорливость, ум, креативность" и прочее, но при этом они просто не в состоянии видеть, что их время-то уже ушло.
Этого не видит и В. Дымарский. Вот он упоминает "тех, кто 25 августа 1968 года вышел к стенам Кремля с протестом против ввода войск в Чехословакию". "Семь человек", которые "спасая свою душу, спасали и нашу честь". Но где же были эти "спасатели", когда их "духовные окормители" из США и стран НАТО бомбили Югославию, вторглись в Ирак, или когда их российские последователи стреляли из танков по зданию Верховного Совета? Где был в это время В. Аксенов, кто слышал его протесты? Их не было по одной простой причине. Начав в качестве певца "золотой молодежи", он стал приверженцем "золотого миллиарда". Сторонники капитализма занялись его реставрацией в России, но результаты их деятельности для народа и страны плачевны. Следовательно, обязательно придет время окончательного развенчание капиталистических химер, перемен и возвращения на социалистический путь развития.
Так совпало, что смерть Василия Аксенова по времени пришлась на годовщину смерти другого писателя - Василия Шукшина. Они были фактически современниками. К сожалению, В. Шукшин умер в 1974 году, в этом году ему исполнилось бы 80 лет. Общественность России широко отметила эту дату, на нее откликнулись почти все средства массовой информации. Но никакой полемики о творчестве Василия Макаровича не было и, прежде всего, потому, что никто не может оспорить его высокое нравственное воздействие на широкие народные массы, его неразрывное единство с ними и служение им. Вот непреходящий пример всем писателям, поэтам и другим творческим людям. Можно совершенно не сомневаться в том, что именно В. Шукшин надолго останется в народной памяти. А вот по поводу В. Аксенова я сильно сомневаюсь.