«Советская Россия»: Продолжается расследование железнодорожного ЧП

Трагическое происшествие с «Невским экспрессом» ещё больше подорвало доверие граждан к собственному правительству. Неужели власть настолько слаба?

Что бы ни было причиной катастрофы «Невского экспресса» 27 ноября с многочисленными человеческими жертвами, но веру общества в способность властей контролировать ситуацию в стране, ЧП подорвало основательно. Да и на железной дороге постоянные проблемы. Так, в ночь на 2 декабря в Иркутской области в городе Тулуне бензовоз столкнулся с товарняком, возник сильный пожар. Чудом обошлось без жертв, однако пришлось эвакуировать жителей 20 домов, а движение по Восточно-Сибирской железной дороге было нарушено.  В тот же день сошел с рельсов товарный поезд в Новосибирске. Даже ту, что еще оставалась после периодических кровопролитных происшествий, когда рушатся гидроагрегаты ГЭС, взрываются военные склады, работники милиции чинят расправы над обывателями.

 И все же некоторые иллюзии у значительной части населения были. Мол, коррупция, экономический кризис, преступность – куда ж от этого денешься? Но хотя бы, мол, проблема терроризма снята – и угрозы российской государственности, которая была так остра на рубеже 2000-ных, сегодня практически не существует. На Кавказе, правда, постреливают. Однако тому самому упомянутому обывателю, если он живет за пределом Южного федерального округа, Кавказ кажется чем-то далеким и чужим. (Что, к слову, отнюдь не свидетельствует о благополучии российской государственности).

Но взрыв (а по единственной расследуемой ныне версии это именно взрыв) элитного поезда на железной дороге, связывающей два главных города страны, – это уже из ряда вон выходящее событие. Граждане обеспокоены: в том числе те, кто живет далеко от столиц и ездит разве только на пригородных электричках. Ведь если жизни весьма состоятельных россиян оценили всего в миллион рублей (примерно такая компенсация по совокупности будет выплачена семьям жертв катастрофы экспресса), то их жизни в нашей нынешней реальности и вовсе ничего не стоят.

Неужели возвращается «эпоха большого террора» 1999–2004 годов, тревожатся люди. Но чем тогда все это время занималась наша «успешная власть» – и прежде всего бывший президент, а нынешний премьер?

Понятно, что в такой ситуации руководству страны следует предпринять некие очень точные и эффективные действия, дабы преступление было раскрыто, и общество успокоилось. Действия вроде бы предпринимаются. По крайней мере, информация о продвижении в расследовании появляется постоянно. Однако суть этой информации такова, что даже беглый ее анализ приводит, мягко сказать, в недоумение.

Так, Следственный комитете при прокуратуре РФ признал второй взрыв в районе крушения поезда, который произошел около двух часов дня 28 ноября, террористическим актом. Причем направленным против сотрудников СКП, находившихся в этот момент поблизости. По результатам экспертизы взрывотехников ФСБ установлено, что устройство было приведено в действие дистанционно, с помощью мобильного телефона. Именно в результате этого инцидента получил сотрясение мозга не кто-нибудь, а сам глава СКП Александр Бастрыкин. По крайней мере, стало известно, что в тот же день он обратился в петербургскую больницу №40, сообщив, что травму получил при ликвидации последствий аварии. Бастрыкин как раз и возглавлял ту самую группу сотрудников СКП, против которой якобы был направлен теракт. Что конкретно случилось с Бастрыкиным, не уточняется. Может, он упал прямо на рельсы и ударился головой? Или взрывная волна оказалась столь сильна, что его контузило?

В любом случае, факт этот прямо-таки поразительный! И невольно приходишь к мысли, что с головами у некоторых больших начальников и впрямь не в порядке. Представим: в течение многих часов после взрыва поезда десятки представителей спецслужб и взрывотехников обследуют территорию, спасатели ликвидируют последствия аварии. Никаких посторонних все это время в зону ЧП не допускают. Мобильная связь здесь и в обычное время не слишком-то хорошо работает.

И как раз в тот момент, когда высокое начальство из СКП подводят к эпицентру первого взрыва (видимо, никем не проверенного?), гремит второй. То ли в российских спецслужбах вообще не осталось квалифицированных кадров, то ли за наивных простаков держат граждан, которым представляют такую информацию. Тем более, по той же самой информации, остатков второго взрывного устройства так и не обнаружено. А журналисты, ставшие очевидцами происшествия, говорят, что хлопок был, как от сработавшей петарды.

Теперь что касается непосредственно расследования. Сейчас главная сенсация – это найденная в ста метрах от места ЧП куртка, которая, как уже предположили, принадлежит участнику подрыва поезда. В куртке оказались письма, которые представитель СКП квалифицировал как «письма заключенного». А мы-то в свое время недоумевали, как это в США после страшного теракта 11 сентября 2001 года и обрушения небоскребов сгорело все, но поразительным образом уцелел паспорт одного из террористов. Оказывается, чудеса происходят не только в Америке. Остается надеяться, что в забытых на месте преступления письмах подробно изложены этапы подготовки теракта, указаны его цели и заказчики... Однако вполне может оказаться, что письма и куртка к событиям 27 ноября никакого отношения не имеют. Рядом с местом крушения находится ЛИУ-3 (Лечебно-исправительное учреждение для больных туберкулезом).

Та же история и с домом, где могли скрываться террористы. В этом доме найдены «следы пребывания до четырех человек». «С места изъято четыре образца ДНК, один из которых предположительно принадлежит женщине». К слову, жители одной из деревень в Тверской области сообщили, что незадолго до взрыва некий человек хотел снять дом для своих родственников.

Нужно проверять подобные сообщения? Безусловно. Однако пока никаких конкретных данных, что обитатели этого дома причастны к взрыву (например, что в доме обнаружены взрывчатые вещества, детонаторы и т.п.), нет. Тем не менее информационная волна вполне определенная: «У милиции есть образцы ДНК подозреваемых», «У правоохранительных органов есть все основания полагать, что эти люди имеют непосредственное отношение к преступлению». Может быть, основания такие и имеются, только вот «улики» – это следы протекторов двух легковых машин ВАЗ-2109 и «Нивы».

И опять сомнения и недоумения. Нельзя в интересах следствия обнародовать информацию – не обнародуйте, но зачем добавлять абсурда и нервозности? Ведь получается, что снять на несколько дней компанией дом в лесу – это уже предосудительно, в любом случае. Даже если люди приехали не взрывать поезда, а, например, поохотиться.

В стране, где законопослушные граждане не боятся правоохранительных органов больше, нежели преступников, недоразумение наверняка бы выяснилось. То есть если бы в доме обитали не преступники, а охотники, они бы, конечно, заявили о себе, объяснив, кто они и чем занимались. А следствие не тратило бы время не тупиковые версии. У нас такое в принципе невозможно.

И дело предыдущего взрыва «Невского экспресса» в 2007 году это лишь подтверждает. Например, первых двух задержанных по этому делу продержали за решеткой месяц. А ведь они всего-то-навсего 13 августа 2007 года делали в Малой Вишере пересадку. 

На фоне всех этих странностей заявление Владимира Путина по поводу подрыва 30 ноября железнодорожного полотна в Дагестане перед пассажирским поездом «Тюмень– Баку» (никто не пострадал) кажется мелочью – и все же… Напомним, премьер-министр назвал этот теракт аналогичным взрыву на Октябрьской железной дороге. Ну может, для человека, не слишком следящего за событиями на Совереном Кавказе так оно и есть. Однако главе правительства наверняка хорошо известно, что в Дагестане такие ЧП на железной дороге происходят постоянно. Вот лишь несколько недавних примеров. 

13 ноября в районе железнодорожного перегона между селами Каякент и Берикей во время обследования местности сработала мина-ловушка. Никто не пострадал, саперы сумели обезвредить основную бомбу.

14 сентября произошел взрыв на железной дороге в Дербентском районе, жертв и пострадавших не было.

В ночь на 2 июля в Карабудахкентском районе Дагестана при взрыве бомбы, заложенной в железнодорожные пути, погиб сотрудник правоохранительных органов.

В общем, в Дагестане «рельсовая война» – это частное проявление «кавказской террористической войны», у которой свои причины и свои механизмы. Дважды взорванный почти в одном и том же месте «Невский экспресс» в эту «войну» явно не вписывается.

Очевидно, что для эффективного расследования «злого рока» «Невского экспресса» нужно, прежде всего, определиться: какие цели преследовали террористы, если это были действительно террористы. Странности расследования приводят к мысли, что власти не могут этого сделать или даже сознательно не хотят. Ведь известно, что в условиях политической и экономической нестабильности угроза терроризма – прекрасный повод для сворачивания демократических институтов. В России и так немногочисленных. Правда, террористам их отсутствие не очень-то мешает. А что касается рядовых граждан: если они боятся бомб и взрывов, им уже не до честности выборов, защиты своих социальных прав, не до преступности в правоохранительных органах.

В среду утром на сайте чеченских сепаратистов «Кавказ-центр» появилось заявление за подписью «Штаба вооруженных сил Имарата Кавказ», в котором боевики берут на себя ответственность за взрыв «Невского экспресса». Приказ на проведение операции, сообщают авторы заявления, отдал «амир Докка Абу Усман» (Доку Умаров). Никаких данных о крушении, кроме уже обнародованных, ими не приводится. Соответствует ли данное заявление действительности, в настоящий момент определить невозможно. Известны факты, когда явные техногенные катастрофы террористы пытались выдать за собственные «акции», дабы продемонстрировать свою силу и значительность.