Владимир Кашин: За последние четверть века в нашей стране вырезали 37 млн голов крупного рогатого скота

Владимир Кашин: Здравствуйте, Вера.

Вера Серебровская: Вы уже не в первый раз в этой студии. Правда, в предыдущие разы, в VI созыве, вы здесь были как председатель Комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии. Сейчас – аграрный комитет. Ну, насколько я понимаю, эти сферы очень тесно связаны между собой.

Владимир Кашин: Абсолютно верно. И если говорить об экологии как таковой, безусловно, и промышленность, и сельское хозяйство, и жилищно-коммунальное хозяйство – все это взаимосвязано и подчиняется, по большому счету, главным заповедям, в том числе конституционным, – праву наших граждан на благоприятную окружающую среду. Как и 7-ФЗ "Об охране окружающей среды", так и рядом других базовых законов характеризуется и определяется вся система взаимодействия на этом направлении, включая и новые законы, и 219-й федеральный закон "Об экологическом нормировании". Ведь речь идет в большей степени о выбросах и сбросах в окружающую среду и водные источники – как промышленных отходов, так и сельскохозяйственных отходов, жилищно-коммунального хозяйства. 458-й закон – это все, что связано сегодня с обращением отходов. Лесной базовый закон, Водный базовый закон.

Исходя из этого, конечно, каждое направление должно оптимизировать в соответствии с этими законами и конституционными заповедями свое антропогенное насилие над природой. И в частности, если говорить об агропромышленном комплексе, я должен прежде всего сказать, конечно, что за последние 25 лет вырезали 30 миллионов, даже больше – 37 миллионов крупного рогатого скота. Вот представьте – 37 миллионов! Если каждое животное на уровне одного человека пять-шесть будут заменять с точки зрения отходов, то страна приблизительно в 220 миллионов перестала контактировать антропогенно с природой.

Плохо ли это или хорошо? Конечно, с одной точки зрения, это хорошо, что нет такого давления на природу. А вторая точка зрения – то, что наша страна имеет право на выпуск качественного продовольствия, в том числе и обеспечить страну молочной продукцией, а мы этого не делаем. Во всяком случае, речь в данном направлении – через агроэкологию мы выходим на оптимизацию технологических процессов и на те ландшафтно-адаптивные технологии, которые позволят решить главную задачу. Все-таки главная задача селян – это выпустить качественное продовольствие и этим продовольствием обеспечить в первую очередь свое население и обеспечить здоровье нации.

Вера Серебровская: Давайте в первую очередь объясним, что такое вообще агроэкология. Что это за наука такая, достаточно молодая?

Владимир Кашин: Ну, наука уже не так и молодая. Если говорить об истории, я бы, пожалуй, к 50-м годам это отнес, с точки зрения…

Вера Серебровская: Ну, по сравнению с сельским хозяйством все-таки молодая.

Владимир Кашин: Да. Преобразования тут уникальные. Сталинский план о преобразовании природы. Помните эти лесополосы? Их было создано более 5 тысяч километров. Это действительно было преобразование. Это и суть сегодняшних адаптивно-ландшафтных технологий.

Вера Серебровская: Это лесомелиорация.

Владимир Кашин: Да, это агро- и лесомелиорация. И дальше можно развивать эту ситуацию. Это минимальная обработка почвы. Это органическое земледелие. Где-то, допустим, в конце 60-х в нашей стране активно стали внедряться севообороты. Севооборот – это система поддержания плодородия почвы через чередование культур с использованием, конечно, органических и минеральных удобрений. Вон показан Ан-2, который обрабатывает поля и так далее, и так далее.

Вера Серебровская: Химикатами.

Владимир Кашин: Он полетает – и одну или двух этих лесополос не досчитываемся. Наземное использование и минеральных удобрений, и средств защиты. И вот эти элементы – они и оптимизируют нагрузки, и как раз и являются основной агроэкологии.

Вера Серебровская: Телезрители, кстати, спрашивают из Краснодара…

Владимир Кашин: Сорта. Устойчивые сорта, допустим, к болезням, к вредителям – это основа агроэкологии. Вот все таким образом и складывается.

Вера Серебровская: Это для того, чтобы химию не использовать.

Владимир Кашин: Безусловно. Это не только не использовать химию в борьбе с вредителями и болезнями, но и те сорта, которые раскрывают потенциалы через ту территорию, где они адаптированы, где они используются.

Вера Серебровская: Вот телезрители из Краснодара переживают за чернозем и говорят, что даже черви дождевые исчезли в результате неграмотной эксплуатации земли.

Владимир Кашин: Это большая беда. И буквально недавно, 27 декабря, была встреча с первым руководителем страны. Мы эту проблему тоже поставили. Сегодня 40 миллионов гектар пашни выведено из севооборота. Они зарастают бурьяном, в том числе и наши черноземы деградируют действительно. Об этом свидетельствует снижение гумуса как основного показателя.

И чтобы решить эту проблему ввода в севооборот этих земель, конечно, нужна и отдельная федеральная целевая программа, и нужен закон, и нужны деньги. По объему это равносильно целине. Помните, вся страна поднимала целину? И конечно, это стратегический ресурс. И вот так сегодня поступать, как делает сегодня наше правительство, – это просто безобразие. Наша сегодня главная задача – конечно, вернуть эти земли в севооборот. Ну и все, что связано… Остановить процессы деградации и истощения плодородия почвы. Мы этим сегодня всерьез обеспокоены.

Смотрите, 2 миллиона сейчас вносим минеральных удобрений. 14 миллионов вносили в 1987 году. Как можно мириться с этим? В 6 раз меньше стали вносить органических удобрений. В 23 раза стали меньше заниматься известкованием. Почвы сегодня закисляются, подвергаются эрозии – и водной, и ветровой. Появились первые пустыни.

Вера Серебровская: Да, вот в Республике Калмыкия появилась. А как это произошло? За счет чего?

Владимир Кашин: Вот это все и есть как раз борьба за экологию. Наша задача – сохранить стратегический ресурс, наши пастбища, сенокосы, в том числе и естественные. А мы сегодня теряем пашню. Вы посмотрите – мы меньше стали сеять зернобобовых на 16,5 гектара. Это трагедия. И вот эти все вопросы мы сегодня не только правдиво обозначили перед президентом. Нужна, конечно, сегодня программа восстановления плодородия почвы и закон "Об охране почвы", он у нас сегодня тоже есть.

И я полагаю, не менее важной в этой связи является забота о нашей деревне. Вот посмотрите, Белоруссия – все поселочки ухожены, отстроены, коттеджи, люди живут, работа есть. А наши деревни брошены, нет хозяина сегодня в деревне. Министерству сельского хозяйства дают копейки. Ему, слава богу, лишь зерно и что-то с молоком и мясом решить. Ну, что такое 215–220 миллиардов? Это около 1% расходной части бюджета. В советское время давали 15%.

Если бы нам сегодня выделялись на уровне триллиона хотя бы из федерального бюджета средства, я хочу сказать, что у нас деревня бы преобразилась, у нас молодежь бы пошла, кадры бы пошли. Кто будет заниматься современными точечными технологиями, органическими, "зелеными" технологиями? Человек, не имеющий образования? Не может он делать. А сегодня наш Рособрнадзор сокращает, отбирает лицензии у экономических факультетов, у юридических факультетов аграрных вузов. Безобразие, полное безобразие! Эта тема тоже…

Вера Серебровская: Смотрите, наши телезрители тоже пишут, что поля брошены по России.

Владимир Кашин: Вера, эту тему нашей русской деревни – кубанской станицы, кавказского аула, сибирского хутора – нельзя выводить из темы экологической. Не будет деревни – некому будет работать. А она и берегиней является, не только кормилицы живут. Поэтому люди, правильно, будут сейчас и звонить, и писать. Поля заброшены, в лес не зайдешь, водоемы травят чем угодно, в междуречьях строят животноводческие комплексы, свиноводческие, без очистных сооружений. Мы знаем, что люди говорят. Это все надо приводить в порядок, в норму.

Еще раз хочу сказать: 219-й закон будет действовать уже в 2018 году. Мы каждое подобное предприятие, а их там более 300, взяли все трубы выброса и сброса под контроль, через экологический государственный контроль. А через год пойдет уже административная вся система, а там в 100 раз увеличиваются штрафы, коэффициенты. Поэтому надо готовиться к модернизации промышленных и сельскохозяйственных предприятий.

И я думаю, что агроэкология – это возвращать всех нас к решению проблем технологических. Монокультура – кому она нужна? Это сиюминутная выгода. Невозможно без севооборота, невозможно без новых современных сортов, без адаптивно-ландшафтных технологий решать проблемы обеспечения качественным продовольствием нашего населения.

Вера Серебровская: Владимир Иванович, к нам телезрители присоединяются. Иван из Московской области. Здравствуйте. Мы вас слушаем. Какой у вас вопрос?

Зритель: Добрый вечер, Владимир Иванович, здравствуйте. У меня свое фермерское хозяйство, хочу выращивать экологически чистые овощи и фрукты. Как добиться хорошей урожайности, не используя большого количества химии? Спасибо.

Владимир Кашин: Я должен сказать, что у нас есть замечательные примеры. Вот я был не так давно в Воронеже… Да даже не надо в Воронеж, а в Подмосковье. Пожалуйста, съездите в Луховицы. Сейчас теплицы новейшие введены по производству огурцов, томатов. Абсолютное отсутствие борьбы химикатами против вредителей, а биологические и агротехнические подходы. Стопроцентно решена сегодня с научной и технологичной точки зрения эта система.

Что касается плодовых культур – да, тут много проблем. Я сам 14 лет руководил Всероссийским селекционно-технологическим институтом садоводства и питомниководства. У нас прекрасный отдел как раз по защите растений, но все-таки агротехнические, биологические методы, они не только имеют право на жизнь. И наши сорта… Ну, допустим, сорта устойчивые к парше. У нас ведь, если говорить о семечковых, один из основных вредителей – это, пожалуйста, наша парша. А устойчивый сорт в этом плане… Шесть опрыскиваний против парши.

Вера Серебровская: А вот колорадский жук? Наши телезрители спрашивают…

Владимир Кашин: Я Ивану завершу ответ. И конечно, здоровые растения, чистые растения. Я вам должен сказать, что не только сорт, но и комбинация этого сорта в дереве, если говорить о плодовых, и чистота этого сорта. Сорт должен быть очищен от вредителей, от вирусов, от болезней и так далее, и так далее. И вот такой иммунитет у этого дерева дает возможность совершенно другую при формировании урожая. Это как человек с сильной иммунной системой – к нему не липнут все болезни, ему не надо горстями таблетки употреблять.

Опыт нашего совхоза им. Владимира Ильича Ленина, Грудинина: лучший урожай сегодня по землянике в Европе. 100-гектарное поле – 1,5 тысяч тонн земляники! Ну и за 10 тысяч надои и так далее, и так далее, если говорить о животноводстве. Пример уникальный! Зоя Ивановна – агроном со стажем, это народный агроном, не обязательно быть академиком. Этот опыт уникален тоже. Приезжайте, посмотрите, они с удовольствием встретят. И я думаю, у вас, если есть желание, все получится.

Во всяком случае, я вам должен сказать, что без удобрений… Свой опыт скажу, когда в Красной Пойме работал. Это одно из самых крупных в Подмосковье хозяйств. 8 тысяч до меня производили овощей. Через три года мы уже 23 тысяч тонн производили. Всего два элемента внедрил в технологию: убрал из центральной части поймы, где подтапливались растения, перенес в прирусловую часть, и заменил кострец на люцерну. Один урожай люцерны убирали – второй шел как сидерат. И вместо 350 центнеров – 1000 центнеров с гектара урожай. Вот вам и вся агроэкология.

Вера Серебровская: Владимир Иванович, еще телезрители звонят. Александр из Владимирской области. Здравствуйте. Какой у вас вопрос?

Зритель: У меня вопрос Владимиру Ивановичу. Здравствуйте. Город Александров Владимирской области.

Владимир Кашин: Здравствуйте.

Зритель: Сегодня много говорят об импортозамещении, но я вот покупаю семена, и они в большинстве случаев иностранные. Морковь, кабачки, капуста белокочанная и помидоры длительного хранения – все японское, голландское у нас, Франция и Израиль даже. А что происходит с российским семеноводством?

Владимир Кашин: Я вам хочу сказать, что вы абсолютно правильный задаете вопрос. Мы позавчера с министром проводили на ВДНХ Всероссийское агрономическое совещание, выступал я также с докладом, тысяча человек. Одна из тем – это сегодня потеря первичного семеноводства и питомниководства в том числе. Я вам должен сказать, что у нас, допустим, было 500 хозяйств-питомников, непосредственно департамент был в Минсельхозе. Сегодня остались рожки да ножки.

Наши институты производят чистый посадочный материал, маточные деревья. Посадочный материл должен идти в эти питомниководческие хозяйства, а они должны там размножать для производственных закладок. Мне в жизни посчастливилось быть директором Московской селекционной станции. 8 тысяч зернобобовых и больше 70 тонн многолетних травы мы отдавали в спецхозы, был государственный заказ. Отдавали первую репродукцию, а они отдавали в товарные производства. Сегодня потеряна ступень. Остались институты, опытные станции. Часть опытных хозяйств – ограничены, урезаны. А вот эта часть хозяйств вылетела. И мы договорились с министром и с первым замом (был и Михаил Михайлович, руководитель ФАНО) восстановить эту цепочку и решить проблему производства семян картофеля, овощей.

Я вам должен сказать, что у нас ВНИИССОК, ВНИИОК, наши овощные культуры, Школа академика Пивоварова Виктора Федоровича – все есть, не хуже иностранного. Если говорить о моркови, о капусте, о чесноке, о луке и так далее, и так далее, о столовой свекле, кабачках и прочем – достаточное количество. И в основном у населения, у частника, конечно, наши в большей степени семена. Вместе с тем были опытные станции даже у ВНИИССОК. Они были и в Таджикистане, они были в Узбекистане, даже на Кубе.

И я хочу сказать, что для того, чтобы, допустим, выращивать семена отдельных овощных культур (я сам этим занимался), в нашей зоне – здесь, допустим, в Подмосковье – не хватает суммы положительных эффективных температур. То есть тема сегодня понятна. Мы все будем делать для того, чтобы сейчас в законе "О семеноводстве" изменить ситуацию. Надо выделять деньги, надо создавать программу и возродить семеноводство, в том числе в первую очередь первичное, по всем сельскохозяйственным культурам. Без этого, вы правы, не решить вопросы импортозамещения. И хуже того – можно опять-таки сюда через семенной материал все затащить, что связано с генномодифицированной составляющей, и получать продукцию на этом направлении того качества, которое бы не хотели наши потребители иметь.

Вера Серебровская: Владимир Иванович, вы как доктор сельскохозяйственных наук и, я так понимаю, как практикующий специалист в этой отрасли действительно можете бесконечно говорить на тему сельского хозяйства, на тему агроэкологии. К сожалению, время подходит к концу. Но приглашаю вас в эту студию. В одной из следующих наших программ мы обязательно продолжим эту тему. Тем более, действительно, нас завалили телезрители эсэмэсками. И про свалки говорят на землях сельхозназначения, и про свинокомплексы, которые загрязняют. Я думаю, что мы продолжим эту тему.

Владимир Кашин: Абсолютно. Одна из главных тем здесь, за которую мы должны все взяться всерьез, когда говорим об агроэкологии и о других законах на этом направлении…

Вера Серебровская: Только коротко.

Владимир Кашин: Это, конечно, сбросы…

Вера Серебровская: И о сбросах мы в следующий раз обязательно поговорим. Владимир Иванович, пообещайте, что придете к нам.

Владимир Кашин: Я закончу сейчас. Я приду. По выбросам мы здесь (сельское хозяйство) меньше 1% нарушаем экологию. А вот по сбросам – 15 кубокилометров наши сбросы, более токсичные, чем другие сбросы. И здесь мы занимаем нишу негативную – 18%. Здесь общая задача, и мы должны ее решить.

Вера Серебровская: Владимир Иванович, время! Обещайте. Через две недели мы здесь встречаемся, хорошо?

Владимир Кашин: Как позовете.

Вера Серебровская: И на этом всё. Берегите природу! И до встречи через неделю.