Сурков: «Путин – это наше всё!

«Это только кажется, что выбор у нас есть». Поразительные по глубине и дерзости слова. Сказанные полтора десятилетия назад, сегодня они забыты и не цитируются» - восхищается и негодует член администрации Президента.

Но что здесь поразительного? Эта мысль, только в научно обоснованной форме, была высказана ещё 170 лет назад в «Манифесте ком. партии». И в конце 90-х годов 19 века конкретизирована Ф. Энгельсом. А в 1918 году прозвучала как прогноз на века вперёд у Ленина: люди всегда ставят перед собой сознательные цели, но отношения в обществе от их воли и сознания не зависят.

Так что напрасно идеолог путинизма хочет приписать открытие этой истины своему шефу – ни один умный человек не поверит. А народ далеко не дурак.

Суркову желательно убедить Россию, что «обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия рушиться прекратила, начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов».

Внешне, в глазах доверчивого читателя, это может выглядеть похожим на правду. Ведь Путин, почти разрушив с помощью «маршала Табуреткина» ВС РФ, спохватился и бросил на Армию С. Шойгу, который запустил процесс, обратный. Но обратный не по отношению к предшественнику только, а по отношению к курсу всего ельцинизма-путинизма, начиная с 1993 г.

Но насколько прочен этот курс при продолжающемся засилье либералов в правительстве с их разрушительной политикой в экономике? Все серьезные исследователи дружно и аргументировано предупреждают о её гибельности для России. Да и слишком многие факты однозначно говорят и о том, что США и НАТО, вопреки громким наездам на ужасного Путина и Россию, нынешнее руководство России пока устраивает. Хотя бы до той поры, когда станет возможным подвергнуть Россию оккупации в какой-либо форме. Конечно такой, чтобы «самый непокорный в мире народ» не схватился за оружие. Беда заключается в том, что Западу, США мерещится, что такая форма оккупации России всё-таки возможна, вот большинство, либералы не в счёт, всё громче отвергают такую перспективу, а В. Путин не может этого не чувствовать.

Сурков как эпохальное открытие в государственном строительстве провозглашает (цитата):

«И вот – государство Россия продолжается, и теперь это государство нового типа, какого у нас еще не было. Оформившееся в целом к середине нулевых, оно пока мало изучено, но его своеобразие и жизнеспособность очевидны. Стресс-тесты, которые оно прошло и проходит, показывают, что именно такая, органически сложившаяся модель политического устройства явится эффективным средством выживания и возвышения российской нации на ближайшие не только годы, но и десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век.

- Ибо, - утверждает Сурков дальше, - необходимо осознание, осмысление и описание путинской системы властвования и вообще всего комплекса идей и измерений путинизма как идеологии будущего. Именно будущего, поскольку настоящий Путин едва ли является путинистом, так же, как, например, Маркс не марксист и не факт, что согласился бы им быть, если бы узнал, что это такое. Но это нужно сделать для всех, кто не Путин, а хотел бы быть, как он».

Сурков аргументирует, напоминая о заслугах Путина в мировой политике:

«Когда все еще были без ума от глобализации и шумели о плоском мире без границ, Москва внятно напомнила о том, что суверенитет и национальные интересы имеют значение.

Когда на каждом углу восхваляли Интернет как неприкосновенное пространство ничем не ограниченной свободы, где всем якобы можно все и где все якобы равны, именно из России прозвучал отрезвляющий вопрос к одураченному человечеству: «А кто мы в мировой паутине – пауки или мухи?»

Когда гегемония «гегемона» никем не оспаривалась и великая американская мечта о мировом господстве уже почти сбылась и многим померещился конец истории с финальной ремаркой «народы безмолвствуют», в наступившей было тишине вдруг резко прозвучала Мюнхенская речь. Тогда она показалась диссидентской, сегодня же все в ней высказанное представляется само собой разумеющимся – Америкой недовольны все, в том числе и сами американцы».

А на самом деле президент В. Путин долгие восемь лет, с 2000 по 2007, испытывал глупую иллюзию, что можно, угождая Западу, добиться от него признания и гарантий. Угождал, вызывая возмущение патриотических сил, и возмутился вслух только тогда, когда понял, что сильная в экономическом плане Россия не нужна Западу никакая. Восемь драгоценных лет потерял, хотя должен был уже при вступлении в должность понимать, кто есть ху в мире капитала, и чего эти ху хотят в отношении России.

Но, высказавшись в Мюнхене, он снова впал в иллюзию, что его «партнеры» устыдятся, устрашатся и поймут, что так нельзя, и продолжал политику уступок, в частности гробя Вооруженные силы страны. Только ещё через несколько лет до «творца государства нового типа», наконец, дошло истинное положение вещей, и он, поставил министром обороны зарекомендовавшего себя умелым руководителем С. Шойгу. А когда была восстановлена боеспособность ВС, показал Западу зубы на Украине и В Сирии, резко повысив этим свою популярность в народе.

Что касается социальной политики, похоже, этот творец современной формы бонапартизма остаётся верен другой своей иллюзии: он, видимо верит, что можно, как иронически сформулировал в стихотворении «Трус» В. Маяковский, «увязать льва с ягнёнком», то есть «согласовать (как в том же стихотворении) с кошкой олигархии мышь» социальной справедливости - трудящихся с их грабителями. Но при этом совсем неплохо иметь в качестве гарантии хорошо вооруженную и обученную Армию, а также ОНФ и нацгвардию.

Для В. Путина характерно свойственное всем эксплуататорам презрение к народу, отношение к нему как, в лучшем случае, к неразумному дитяти, которое можно утешить погремушками подачек, колыбельными обещаний, а при капризах и наказывать шлепками, а то и плетью.

Сурков (о как!) сравнивает В. Путина с К. Марксом и даже В.И. Лениным. Маркс несомненно в 1917 году был бы на стороне диалектика и вождя масс Ленина, а не марксиста Плеханова, Тем боле не на стороне социалиста-революционера Керенского, хотя в марте рейтинг меньшевиков и эсеров, был гораздо более высок, чем у большевиков. Эти «тоже марксисты» были в подавляющем большинстве в ПСРСД и получили в нем руководящие посты. А какой заоблачный рейтинг был у премьера Керенского, свидетельствует опять же поэт Революции в поэме «Хорошо»: «Няня, ах! Его же носят на руках! А как поёт он про свободу!»

Но к сентябрю 1917 года большинство во всех крупных Советах РСД было уже у большевиков, что обеспечило им успех не только восстания 7-8 ноября, но и победу в Гражданской войне и над интервентами 14 держав Запада и Востока.

Массы умеют учиться на своих ошибках. Так что рассуждения о «глубинном народе» - это просто напыщенная риторика. Путин как раз не умеет делать то, что ему приписывает его апологетчик. Он не умеет «слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно». Наоборот, государству путинского типа свойственны все признаки описанного Сурковым «глубинного государства» на Западе, т.е. нынешней формы буржуазной демократии. Вот эти признаки, как их формулирует Сурков: «Мерзавцу нельзя дать зайти слишком далеко по той простой причине, что он мерзавец. А когда кругом (предположительно) одни мерзавцы, для сдерживания мерзавцев приходится использовать мерзавцев же. Клин клином, подлеца подлецом вышибают... Имеется широкий выбор подлецов и запутанные правила, призванные свести их борьбу между собой к более-менее ничейному результату. Так возникает благодетельная система сдержек и противовесов – динамическое равновесие низости, баланс жадности, гармония плутовства. Если же кто-то все-таки заигрывается и ведет себя дисгармонично, бдительное глубинное государство спешит на помощь и невидимой рукой утаскивает отступника на дно. Следовательно, оно эффективно и долговечно».

Следовательно, на самом деле нынешнее государство Путина не адекватно народу, и оно, как все глубинные государства Запада, подвержено разрушительным перегрузкам от встречных течений истории и поэтому не может быть сколько-нибудь долгим.

Разве что В.В. Путин в оставшееся ему время президентства избавится, наконец, от своих иллюзий и попытается перейти от слов к делу: от подписания майских указов к созданию действенного механизма их претворения в жизнь.

Но способен ли он на это? Сможет ли опереться не на банкиров и олигархов, не на либералов, а на действительно патриотические силы страны?

Время покажет.