Инновации или имитации?

21 октября в Госдуме прошли парламентские слушания «Инновационное развитие промышленности и ее законодательное обеспечение». 

В слушаниях приняли участие представители федеральных министерств и ведомств, органов законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, крупнейших бизнес-объединений, научного и экспертного сообщества, а также руководители предприятий.

От Московской областной Думы в слушаниях принял участие депутат, заместитель председателя Комитета по экономике, предпринимательству и инвестиционной политике Михаил Павлович Леонтьев, который и прокомментировал прошедшее заседание.

«О необходимости построения «экономики лидерства и инноваций», «умной экономики» рассуждают сегодня многие политики, экономисты. Соответствующие задачи сформулированы в Концепции долгосрочного  социально-экономического развития  России, принятой еще в ноябре 2008 года.

При этом ситуация далека от идеала.

Россия – одна из богатейших ресурсами стран мира. По объёму и многообразию  природных ресурсов ей практически нет равных. В России живет 2,4% населения нашей планеты, её территория составляет 10% площади Земли. При этом здесь сосредоточено 45% мирового запаса природного газа, 13% - нефти, 23% - угля. На одного жителя России приходится 0,9 га пахотной земли, что на 80% больше, чем в Финляндии, на 30% больше, чем в США. Согласно экспертным исследованиям, имеющиеся у России ресурсы реализуются в национальной экономике со следующей степенью эффективности: природные – на 25%, людские – на 15%, финансовые – на 10%, интеллектуальные – на 3,3%. Уровень освоения ресурсного потенциала страны оценивается в 18%. Для сравнения, в США он составляет 76%, в ЕС – 78%, в Японии – 88%.

Уровень инновационной активности предприятий промышленности остается также неудовлетворительно низким. По этому показателю наша страна  существенно отстает даже от ряда развивающихся стран.

Россия реализует инновационного продукта в 130 раз меньше по сравнению с США. Удельный вес инновационно-активных организаций в России составляет только 9,3%. Это означает, что девять из десяти российских организаций обходятся в своей деятельности без нововведений.

Парадокс, но по данным исследования, проведенного Высшей школой экономики в 2011 году, самая инновационно-активная отрасль в современной России – табачная, где новые разработки в производство внедряют 40% предприятий. И это происходит в стране, первой покорившей космос, стране, некогда имеющей мощнейший оборонно-промышленный комплекс. Вместе с тем, по данным тех же исследований, среди производителей аппаратуры для связи, радио, телевидения новые разработки в производство внедряют 36,3% предприятий, в космической и авиационной промышленности – 33,6%, в нефтепереработке – 32,7%, в остальных отраслях – менее четверти. Одной из самых низких отмечается инновационная активность предприятий добывающих отраслей, несмотря на то, что российская экономика превратилась в поставщика сырья для мировых товаропроизводителей. На большинстве предприятий используются устаревшие технологии добычи полезных ископаемых и их переработки, что приводит к сравнительно низкой производительности труда в этой отрасли.

В общей структуре затрат на технологические инновации доминируют затраты на приобретение машин и оборудования, а это свидетельствует о том, что отечественные промышленные предприятия ориентированы не на создание уникального инновационного продукта, технологии производства или оказание новой услуги, а на приобретение уже созданных, готовых машин и оборудований.  А развал промышленного производства последнего 20-тилетия, кризисное состояние целых отраслей экономики, усугубившегося вступлением России в ВТО, вынуждает закупать и поддерживать конкурентоспособное производство зарубежных производителей.

Наиболее показательной здесь является ситуация, сложившаяся в оборонной промышленности. В этом процессе задействованы сотни предприятий-смежников и в этой отрасли наиболее явно проявляются результаты так называемых преобразований, осуществляемых в образовании и науке. Сегодня уже очевидно, что переход промышленных предприятий на инновационный путь развития является единственно возможной альтернативой построения в России конкурентоспособных отраслей экономики. Однако о каком переходе можно говорить, если основные ресурсы инновационного развития – кадровый и технический потенциал сегодня в полном провале, который начался еще с момента разрушения СССР. И этот провал нельзя преодолеть в одночасье принятием каких-либо законов и указов. И как преодолеть, если классный инженер или высококвалифицированный токарь, работающий, например, на обеспечение обороноспособности страны, получает заработную плату меньше, чем охранник в банке, и в десятки раз меньше, чем какой-нибудь топ-менеджер?!  Опытных рабочих с инженерами, в том числе и в военно-промышленном комплексе  — некогда гордости отечественной промышленности — теперь уже почти не осталось. В бескормицу 1990-х годов большинство из них подались в челноки, в охранники, в мелкий бизнес. Разрушена преемственность поколений. Старые мастера уходят, а передавать опыт и знания некому. Система профтехучилищ, которые готовили рабочих для ВПК, практически ликвидирована. А новый закон об образовании добивает эту систему окончательно. Вот и ищут высококвалифицированных сварщиков уже не только в бывших республиках СССР, но и в дальнем зарубежье.

Одновременно прекращена подготовка инженеров и техников по ряду специальностей, в которых остро нуждается ВПК. А уж о состоянии прикладной науки, которая работает непосредственно на оборону, и говорить не приходится. Отраслевая наука практически уничтожена. А ведь создавать современные системы оружия можно и нужно только на основе последних научных достижений. Все это происходит на фоне устаревшего станочного парка «оборонки», который не обновлялся с начала 1990-х годов. Да и само отечественное станкостроение разрушено.

Негативное влияние оказал и тот факт, что немалая часть стратегических предприятий приватизирована. При этом значительная часть таких предприятий с помощью разнообразных схем оказалась в иностранной собственности. Многие предприятия элементарно разграблены, самые современные станки распроданы на металлолом, а производственные площади сданы, в том числе, под торговые центры и склады.

И данную проблему не решить путем «латания дыр» в отдельных отраслях, проблему надо решать комплексно, как было в годы Советской власти. И управлять процессами должны не «эффективные менеджеры» - финансисты и юристы, слабо мыслящие в конкретных отраслях и производствах, а во главе должны стоять специалисты, учёные, конструкторы и инженеры. В том числе, необходимо вообще пересмотреть всю систему управления, сделав её эффективной. Например, сегодня наука подчиняется Министерству образования и науки. Но ведь наука призвана давать идеи и  разработки для внедрения и использования их на производствах, поэтому, скорее, наука должна идти в тесной связке с производством.

Сегодня создана целая система так называемых институтов развития, нацеленная за создание инновационного лифта: Российская венчурная компания, Роснано, Российский фонд технологического развития, Сколково, ВЭБ, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Однако результат, полученный от создания данной системы, не сопоставим с затраченными бюджетными ресурсами. При этом созданные ранее научно-производственные комплексы брошены на самовыживание. Например, ежегодное финансирование Сколково  в 15 раз больше, чем ежегодно выделяет федеральный бюджет на все вместе взятые наукограды России.

Согласно проекту стратегии «Инновационная Россия 2020», разработанной Минэкономразвития России в 2010 г., к 2020 году предполагается увеличить долю экспорта российской высокотехнологичной  продукции в общемировом объёме до 2%, то есть в 8 раз меньше показателей Китая и в 6 раз меньше показателей США в 2008 году. Что это – развитие или имитация развития?

Интересна информация о компаниях с годовой выручкой более $100 млрд.:                                                                                              

При этом в России это компании Gasprom - $144 млрд.; Lukoil - $115, млрд., в то время как, например, в других странах, это Apple (США) - $164,7 млрд.; Exxon (США) - $420 млрд.; Volkswagen (Германия) - $254 млрд.; Daimler (Германия) - $150,8 млрд.; Petrochina (Китай) - $308,9 млрд.; Sinopec-China (Китай) - $417,7 млрд.

То есть экономика страны по факту работает на удовлетворение нужд и интересов компаний, осуществляющих добычу природных ресурсов и их транспортировку зарубежным потребителям. То есть экономика полностью зависима от нефтегазового сектора.

Пробуксовывает и законодательное обеспечение  инновационных процессов.

Хотя необходимость налогового стимулирования инновационной и научной деятельности в целях обеспечения структурного сдвига экономики в пользу наукоемких отраслей и достижения нового качества экономического роста уже признана в российском налоговом законодательстве, однако подобные меры сегодня способны решить задачу лишь для ограниченного сектора инновационных компаний. Вместе с тем важнейшей задачей для развития инновационных отраслей остается налоговое стимулирование всех малых и средних организаций, занятых в данной сфере.

Предполагалось, что инновационной деятельности или мерам по ее развитию (стимулировании, мотивации, как хотите) будет посвящен специальный федеральный закон. Все мы знаем, что этого не произошло.  И вместо  этого были внесены  изменения в Федеральный закон «О науке и государственной научно-технической политике».  И только после этого в российском законодательстве появилось официальное определение инновационной деятельности. И были установлены полномочия органов государственной власти, субъектов федерации  в сфере «государственной поддержки инновационной деятельности».

Во-первых,  эти полномочия предельно неконкретны. Цитирую: «К полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации относятся в том числе:

право принятия законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации о поддержке инновационной деятельности;

право принятия и реализация программ и проектов субъектов Российской Федерации, направленных на поддержку инновационной деятельности»

Если  это «в том числе», где искать все остальное?

Может ли субъект федерации дать бюджетный кредит субъекту инновационной деятельности? Субсидию? Гарантию?

Как предоставивший финансовую поддержку орган власти будет доказывать, что получившее ее лицо действительно относится к субъектам инновационной деятельности.

Ведь Федеральный закон гласит, например, что инновационная деятельность это в том числе коммерческая деятельность, направленная на обеспечение деятельности инновационной инфраструктуры. Все перечисленное надо доказать в том числе антимонопольным органам.

Во-вторых, указанных полномочий конечно не достаточно, для того, чтобы влиять на складывающуюся ситуацию, делать инновационную деятельность выгодной, привлекательной и т.п.

Известно, что в план работы Государственной Думы включено рассмотрение двух проектов федеральных законов, внесенных  также еще в 2008 году: № 98281-5 «О национальной промышленной политике в Российской Федерации», № 75357-5 «О промышленном развитии Российской Федерации до 2020 года и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Мы согласны с мнением Комитета Государственной Думы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству о   необходимости скорейшей разработки и принятия законодательного акта, «в котором будет сформирована четкая и выверенная промышленная политика, направленная на защиту и приоритетное развитие отечественной промышленности, восстановление реальной экономической независимости страны, самодостаточности  и устойчивости её развития».  Такую же позицию разделяют и наши коллеги из иных субъектов федерации. Мы знаем, что обращения  о необходимости ускорения разработки и принятия закона, устанавливающего цели, приоритеты государственной промышленной политики направлялись неоднократно в Совет законодателей.

В тоже время, хотелось бы, чтобы этот закон был предельно конкретным, работоспособным.

Такое полномочие, например, как «разработка и утверждение концепции региональной промышленной политики, определение ее целей, задач и приоритетов» органам государственной власти субъектов Российской Федерации не нужно. Так как есть отрасли промышленности, деятельность которых направлена, например, на обеспечение обороноспособности страны. И таких предприятий на территории субъекта федерации может оказаться большинство.

Но право оказать реальную финансовую помощь субъекту  предпринимательской деятельности, осуществляющему промышленное производство, субъектам федерации нужно.

Возвращаясь к прошедшим слушаниям, хочу заметить, что  парламентские слушания - это очень хорошая площадка для обсуждения с участием экспертов и специалистов. Если прочитать информацию на сайте Госдумы по итогам слушаний, то можно увидеть следующее: «в ходе дискуссий предлагалось внести в законопроект по стратегическому планированию уточнения, которые предусматривали бы разработку прогноза, концепции, стратегии и программы развития отечественной промышленности. Кроме того, отмечалось, что необходим переход страны к четкой протекционистской политике по отношению к отечественной промышленности.

В ходе заседания были обсуждены предложения по совершенствованию законодательного обеспечения инновационного промышленного развития нашей страны с экспертами и специалистами из разных регионов страны, которые потом будут учтены при подготовке законопроекта «О промышленной политике в Российской Федерации».

Однако могу сказать, как участник заседания, что заинтересованность в этом мероприятии Комитета по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству, как, к большому сожалению, и многое, происходящее в стране, носила имитационный характер. Обсуждения как такового не было…вторая половина заседания прошла при пустом столе президиума, за которым, из первоначальных пяти человек, остался лишь первый заместитель председателя комитета ГД по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Анатолий Евгеньевич Карпов, и то, видимо лишь для того, чтобы объявлять очередного докладчика. Это, конечно, вызывало видимое возмущение в зале и предприниматели, представители органов власти субъектов, приехавшие в Думу из разных уголков нашей станы и надеявшиеся быть полезными и действительно принять участие в обсуждении закона, покидали зал еще до конца слушаний.

Итогов подведено не было, поэтому, как будет осуществляться инновационное развитие промышленности и ее законодательное обеспечение, так и осталось загадкой…»